Когда-то юный суворовец Серёжа Созин мечтал по окончанию военного училища читать Шекспира в подлиннике. Сегодня за плечами автора сборника «Талица» жизненный опыт в 42 года. Если представить земной путь человека горбатым мостом, то нашим героем он пройден наполовину. С такой житейской высоты можно трезво рассмотреть проблему художника и общества…

 

-Сергей, помнишь ли ты, когда начал писать стихи?

-Сознательно творить я начал ещё в Казанском суворовском училище. У меня сохранились даже первые записные книжки. Вспомнить конкретно первое стихотворение не могу. Кажется, оно было о том, как стою в наряде, что-то мою, скоблю…

-Наверное, любимыми предметами были русский язык и литература?

-Литература - да. А русский я недолюбливал за то, что в диктантах делал ошибки. Моя мама всю жизнь проработала учителем русского языка и литературы.

-Когда ты понял, что из-под твоего пера стали выходить достойные вещи?

-Поздно. Хотя мои стихи читали и в 19-м укрепрайоне, где я служил. Ребята даже цитировали опус про офицерскую общагу: «Я к ней под вечер подойду, я на кровать чужую лягу…». Эту балладу я сочинил в начале 80-х на советско-китайской границе. Вообще, для меня существует три составляющие творческого процесса. Шестерни в этом механизме начинают вращаться, когда поэт: а).выведен из состояния покоя (равновесия); чем-то восхищён или возмущён до глубины души; б).имеет возможность осмыслить переживания в одиночестве; в)…и время, чтобы всё пережитое перенести на бумагу в стихотворной форме…Серьёзное отношение к своему творчеству я почувствовал на семинаре вологодских писателей в 1993-м году. Там был отмечен, получил хорошие отзывы.

-Военный инженер по эксплуатации средств связи пишет стихи. Как в армейской среде воспринимаются такие «отклонения»?

-Я заканчивал службу в ЧВВИУРЭ- а там несколько другая среда, нежели в армейских частях. Это творческий потенциал. Кстати, в институте моим помощником был майор Дунаев, постоянно публикующийся в вашей газете. Бывший мой начальник-художник-любитель. Профессорско-преподавательский состав – сплошь интересные, творческие люди.

-В нашем городе нет официальной писательской организации. Череповецкое объединение литераторов и рядом не поставишь с Вологодской писательской организацией Союза писателей России…

-В этом плане очень показательна программа писательского семинара, в котором я участвовал в 1993-м году. В числе приглашённых участников: из Вологды – 18 человек, Грязовца-2, Вохтоги-2, Череповца-2…Получается, что творческий потенциал нашего города в областной столице оценивали, на тот момент, на уровне вышеперечисленных районных центров…Комментарии здесь, как говорится, излишни… Вместе с тем, отношение к череповчанам,  сужу по себе, было на должном уровне. Выступал, замечен, прошёл некий отбор и…Виктор Каратаев, один из руководителей секции поэзии, выделил под мои стихи, в газете «Русский огонёк», целую страницу…Именно, как участнику прошедшего семинара. На этом же мероприятии вологжане утвердили кандидатом в члены Союза писателей Александра Пошехонова. И уже на следующем семинаре, 1996 года, Череповец был представлен более солидно. А год назад нас с Андреем Широглазовым пригласили в Ярославль на Всероссийское совещание молодых писателей. Я, к сожалению, поехать не смог. Андрей же вернулся несколько разочарованным…

-Для творческого человека нет ничего тяжелее, чем писать в стол?

-Вопрос не ко мне, я публикуюсь. Отдано столько материала в различные издательства -иногда, даже не могу припомнить, что куда послал. Поэтому очередные публикации бывают, порой, просто неожиданными. Последний раз моё стихотворение было напечатано в «Русском Севере». Некоторые стихи войдут в университетский сборник, который собирает в ЧГУ преподаватель кафедры философии Валерий Анохин. В литературном объединении при «Славянском фонде», возглавляемом Александром Брагиным, готовится к печати материал череповецких литераторов для столичных журналов. А упомянутая вами книга «Талица», не считая русановской антологии череповецкой поэзии, у меня пока одна.

-Можно ли прожить сегодня на творческий гонорар?

-Я не живу на поэтический заработок. Как-то с друзьями мы обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что кормит только востребованная издательством, а значит и читателями, проза… Иной раз, приносишь стихи в редакцию, а там говорят: «Мы вас напечатаем, но с гонорарами -проблема…»

  Литературная политика, как таковая, в годе отсутствует. Поэтические таланты загнаны в угол. Литературный процесс существует на уровне самодеятельности. Сами, дескать, организовались, сами и выживайте. Вот один лишь пример: в Великоустюгском, насквозь дотационном, районе один раз в год издаётся литературный альманах «Жизнь моя», учреждённый городским отделом культуры. В Череповце только Николай Ненастьев, в начале 90-х пытался сделать нечто подобное, но всё заглохло. То же происходит с художниками. Нет в Череповце закупочной комиссии при музее или мэрии, чтобы поддерживать живописцев.

  В Дни города я выступал на открытии картинной галереи «Ковчег» перед работниками областной сферы культуры, съехавшимися в Череповец на семинар. Тогда я прямо заявил: «В нашем городе только прыгают и скачут. Ансамбль сплясал, запах пота выветрился, культура закончилась». Ты посмотри: начиная с 50-х в Череповце упор делается на самодеятельность. Там цирк, здесь ансамбль песни и пляски. Художники не востребованы, литераторов как будто бы и нет.

-Не отсюда ли пошла известная фраза: «Меж берёз и сосен затерялся наш Серёжа Созин»?

-Я-то, лично, не затерялся. Вот наметил выпустить вторую книгу к своему 45-летию. Пока «обкатываю» стихи на публике.

-Ну, если власти не в состоянии, значит меценаты помогут?

-Был я у одного такого, потенциального, «мецената». Особняк достраивает. Предложил ему облагородить интерьер- приобрести картины моих друзей, череповецких художников. Хозяин «имения» заинтересовано спросил: «Они что, живые?», «Да,- наивно отвечаю, живые». «Понимаешь, -продолжил «благодетель»,-художник должен умереть, картина- получить историческую оценку, после этого она имеет шанс появиться у меня на стене. Я вот тут недавно приобрёл, по случаю, несколько Верещагинских набросков, а расписывать мою домовую церковь хочу пригласит Глазунова с бригадой…» Думаю, дальше про меценатов рассказывать не стоит.  

-Как ты относишься к молодым поэтам, которые берут публику эпатажем? Чего только Кичкарёв и Эпанаев стоят…

-Поэт-символист Константин Бальмонт шокировал своих современников, читая стихи из-под стола. Чудил и наш земляк Николай Клюев. Не безгрешен и ранний Блок. Так что в оценках надо быть очень осторожным.

  И вообще: «Поэт поэту не судья».

                                                                                                                                                  

Интервью  взял Алексей Ленкевич

​